(ПОЧЕМУ ПОБЕДИЛ)
Не могу сказать. У меня ближе к окончанию проекта вообще развился панический страх, что меня выгонят. Понимал, что работал уже далеко не с той отдачей. Поначалу мы были готовы все отдать за то, что нас взяли на проект. Но потом начались здоровые понты: ах, меня взяли на “Фабрику”, ах, я такой крутой! Скажем, кто-то не ходил на зарядку, потому что ему доктор запретил, а кто-то — просто не хотел. Шаляпин не любил вставать по утрам. Все говорил: “Дима, скажи, что мне плохо”. В итоге его будила Катя, инструктор по фитнесу, — одеяло сдергивала.

(О РАСПОРЯДКЕ ДНЯ)
Вставали кое-как. Потом устраивали себе игры. Готовились к отчетникам, встречались с гостями. А еще от рутины все много ели, так что некоторых могло тошнить. Я буквально заставлял себя заниматься в тренажерном зале. За мной потом Шаляпин подвизался. Говорил: “Колдун, пойдем съедим тортик! Нет? Ну один и я не буду”. А под конец, когда осталось уже мало людей, мы начали сходить с ума. Начали разговаривать с камерой. Я, к примеру, камере рассказал про елки и ели. После этого ко мне спустился врач и спросил, все ли в порядке...

(О СУРОВОСТИ ДРОБЫША)
Разумеется! Дробыш на нас хорошо повышал голос! Кричал, что мы живем, как в пионерлагере. В принципе так и было. И только когда он нас с землей ровнял, кричал матом, я начинал что-то делать.

(О КОНФЛИКТАХ)
Были, конечно, люди, с кем я не общался. Когда я познакомился с Хворостяном, я думал, что мы постоянно будем драться, но постепенно мое отношение к нему поменялось. Или я ненавидел Шаляпина изначально. Прохор много играл на камеру. Когда оказалось, что его кровать рядом с моей, я подумал, что это конец. Но потом мы очень подружились.

(О ПРИЧАСТНОСТИ ШАЛЯПИНА К ЗНАМЕНИТОМУ РОДУ)
Насколько мне известно из наших бесед не для камеры, он действительно имеет отношение к роду Шаляпиных.

(О ДЕЛЕНИИ «ФАБРИКАНТОВ» НА КЛАНЫ)
Ну да, мы разделились на такие компании. Наша называлась Лигой больших духовок. В нее вошли те, кто боялся, что их выгонят из проекта. Это я, Сабрина и Прохор. Потом Сабрина ушла, а к нам примкнули Мила Куликова и Кнопа. Ну Вика Колесникова. Ой, я даже забыл, как ее зовут. А еще была тусовка, которая называла себя Тарантулами, — это Настя, Арсений Бородин, Дэн Петров. В общем, все остальные. Лишь Хворостян и Корзин поддерживали нейтралитет. Были и негативные ситуации, не скрою. Был случай, когда Прохор с Дэном чуть серьезно не подрались. Такая между ними была взаимная нелюбовь. Но ближе к окончанию проекта все стали общаться хорошо, так как конкуренция сошла на нет.

(О ХАРАКТЕРАХ «ФАБРИКАНТОВ»)
Ну, с Хворостяном мы очень похожи, хотя он очень ревниво относится к девушкам. Кнопа долго молчала, даже когда я пытался с ней заговорить, узнать ее получше, она лишь сидела, улыбалась и моргала большими глазками. Согдиана — хорошая девушка, она была способна выслушать и высказать свое мнение. Сабрина — это вообще зажигалка, в ней столько энергии и света! Когда мы ехали на концерт, она говорила: мальчики, улыбаемся в окно и всем машем, всем машем!

Арсений Бородин, несмотря на свои 17 лет, неплохо дружит с головой, что не так часто встречается. Леша Корзин никогда в разборки не ввязывался. Зара стеснялась многих вещей, даже была скромна, но при этом могла жестко отстоять свою позицию, если ей это вдруг было жизненно необходимо.

(О РОМАНАХ НА «ФАБРИКЕ»)
Тут какая ситуация — романы были практически у всех. Сами понимаете, гормоны, все дела... Хотя мне лично ничего не хотелось. Вначале было неинтересно. А в конце мы так надоели друг другу! Каждое утро просыпаешься — и одни и те же лица. На девушек под конец проекта я смотрел как на родственников. А как я могу с сестрой встречаться? Гормоны играли, но не выигрывали, потому что секс под наблюдением операторов невозможен. Тут либо стеснялись мы, либо операторы, либо персонал, который отслеживал каждый наш шаг и чуть что — ругался по громкоговорителю. Все эти месяцы приходилось бороться с собой, как в фильме “Укрощение строптивой”. Только мы не дрова рубили, а на танцполе отрывались.

Ну, Денис по-настоящему с Настей зажигал. Гуркова с Архиповым состоялись как пара. Но, на мой взгляд, наиболее искренняя пара — это Сеня Бородин и Юля Лысенко.

(О РОМАНЕ С ГУРКОВОЙ)
Да вы что! С Гурковой мы вообще не могли найти общего языка. Я спокойный человек. Гуркова — импульсивная и постоянно смеется… Говорят, что я и Рома Архипов были любимчиками у “фабричных” девушек. Не знаю. Но я не могу всем девушкам вот так сразу говорить “да”. К тому же у меня уже есть девушка.

(О СВОЕЙ МИНСКОЙ ДЕВУШКЕ)
Общаемся еще со школьных лет. Это началось, когда я ничего собой не представлял. Так что очень ценно, что со мной человек, который прошел весь этот путь рядом. Сейчас Вика учится на первом курсе медицинского института, ей 18 лет.

(О МАМЕ)
Мама, кстати, наезды продюсеров воспринимала философски. Когда Дробыш говорил: ты пришел с хорошим рейтингом, а сейчас у тебя полный отстой, — она меня успокаивала. Говорила, что у меня на самом деле неплохие рейтинги и все будет хорошо.

(О СМЕНЕ ИМИДЖА)
Нет не меняли. Я сказал, что мне нужна длинная косая челка и сзади немного. Они согласились. Покрасили только в черный, сам я шатен.

(О ПОТАЙНЫХ МЕСТАХ В ЗВЕЗДНОМ ДОМЕ)
Приходилось придумывать разные системы общения. К примеру, мы накрывались одеялами, садились друг напротив друга и разговаривали без звука, читая по губам. А еще переписывались: писали под одеялом, складывали бумажки, передавали друг другу и читали тоже под одеялом. Нам говорили сразу по громкой связи, мол, что вы там прячете. Мы все равно прочитаем! А как прочитают? Бумажки уничтожались!

(О КАМЕРАХ В ТУАЛЕТАХ)
Конечно. Потом мы привыкли.

(О ЧЕМ СКУЧАЛ)
Я скучал по свободе. Вечером иногда по ту сторону стекла кто-нибудь забывал задернуть штору, и сквозь зеркало было видно, как горит зеленая надпись “Выход”. Мне так хотелось оказаться у этого выхода!..

(О РОДИТЕЛЯХ)
У мамы моей географическое образование, она преподает экономику. Отца уже нет в живых, но он был учителем географии. Старший брат Георгий — вот он только занимается музыкой. Хотя тоже в свое время закончил геофак, работал учителем. Он и научил меня на 80 процентов тому, что я умею, игре на гитаре. Я вообще долго боялся: а вдруг кто услышит?! Так, дома начал потихоньку что-то напевать под гитару... Папа часто говорил: “Не скули!” Года два назад только мама сказала, мол, в газете напечатали, что какую-то студию открывают. Ну пойду схожу. Меня послушали и взяли...

(О КАСТИНГЕ)
Продюсера я увидел впервые на кастинге. В шесть утра в очереди на кастинг стояло уже человек сто, а к началу кастинга набралось тысячи три. На кастинге не было ничего запоминающегося. Ставили фанеру Валерии и Стаса Пьехи. Но народ почему-то терялся: кто-то сразу пошел за баяном, кто-то — за гитарой. А я просто спел. И прошел, наверное, туров пять. Да я даже не надеялся попасть на проект. Когда я приехал в Звездный дом, в сумку заглядываю — а я ж ничего из одежды не взял! Но они вдруг притаскивают мешок шмоток — на! Типа, то, что осталось с прошлых “Фабрик”, мои размеры... Когда меня спросили, какие у меня музыкальные достижения, я ответил, что я простой химик.

(ОБ УЧЕБЕ)
На четвертом курсе химфака, я взял академ. Если закончу, моя специальность будет — специалист по полимерам и высокомолекулярным соединениям. Возможно, переведусь в Москву. Хотелось бы закончить институт. Я в принципе всегда учился хорошо.

(О БУДУЩЕМ)
Пока представляю очень слабо! Поэтому и переживаю. Эта слава уйдет за два месяца. Но я контракт подписал. В хорошем смысле слова я собственность продюсера Виктора Дробыша. На 7 лет. Надеюсь, мною будут заниматься.

(О ПЕРЕЕЗДЕ В МОСКВУ)
Ну, скорее всего да. Буду снимать жилье.

«МК-Воскресенье».